Крылатые фразы Фаины Раневской

Орфографические ошибки в письме — как клоп на манишке.

Ничего кроме отчаянья от невозможности что—либо изменить в моей судьбе.

Я часто думаю о том, что люди, ищущие и стремящиеся к славе, не понимают, что в так называемой «славе» гнездится то самое одиночество, которого не знает любая уборщица в театре. Это происходит оттого, что человека, пользующегося известностью, считают счастливым, удовлетворенным, а в действительности всё наоборот. Любовь зрителя несёт в себе какую—то жестокость… Однажды после спектакля, когда меня заставили играть «по требованию публики» очень больную, я раз и навсегда возненавидела «свою славу».

Главное в том, чтоб себя сдерживать — или я, или кто—то другой так решил, но это истина. С упоением била бы морды всем халтурщикам, а терплю. Терплю невежество, терплю враньё, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней. Терплю даже Завадского.

Милочка, я возьму с собой «Идиота», чтобы не скучать в троллейбусе! К/ф «Весна»

Он умрёт от расширения фантазии. (О Юрии Завадском)

Талант — как бородавка — либо он есть, либо его нет.

Грустной жопой радостно не пукнешь.

Птицы ругаются, как актрисы из—за ролей. Я видела как воробушек явно говорил колкости другому, крохотному и немощному, и в результате ткнул его клювом в голову. Всё как у людей.

Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.

Цинизм. Ненавижу за его общедоступность.

— Фаина Георгиевна, как ваши дела? — Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью — повидло.

Старость — это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.

Похороны — спектакль для любопытствующих обывателей.

Мысли тянутся к началу жизни — значит, жизнь подходит к концу.